Действующие лица:

Герой, он же Василий – 35 лет
Женщина, она же Марина Сергеевна Печерская – 50 лет
Девочка, она же Соня – 8 лет
Судебный пристав-исполнитель, он же Фокин
Врач скорой помощи
Медсестра, она же Люда

Горница деревенского дома. Посередине – заваленный вещами старомодный диван. Распахнутое окно. На улице – какой-то невнятный шум и голоса.

Голос Судебного Пристава. Гражданка Печерская? Пристав-исполнитель Фокин. Ознакомьтесь с определением суда. Напоминаю, что любое законное требование сотрудника органа принудительного исполнения обязательно к исполнению. А отказ от исполнения влечет привлечение к ответственности, вплоть до уголовной…

Звук падающего тела и междометия, вырвавшиеся у Пристава и Героя от неожиданности. В горницу спиной вперед входит Герой, вносит вместе с Судебным Приставом Женщину – та без сознания. Судя по всему, это ей стало только что плохо.

Пристав (Герою). Вы только не материтесь, а то она хоть и без сознания, но если зафиксирует, все ваши планы пойдут по пи… одному месту. Где тут ребенок, кстати?
Герой. Соня, Соня!
Никакого ответа.
Герой. Маргарита Сергеевна, где Соня?
В ответ – тишина.
Пристав. Куда бы ее положить?
Герой. Да вот прямо сюда.
Герой разворачивается к дивану, на который после некоторых манипуляций они с Приставом и укладывают Женщину.
Герой. Давайте уже дом осмотрим. У вас же есть такие полномочия?
Пристав. Полномочия-то есть. Но лучше сначала хозяйку в себя привести. А то был я недавно на выселении одной семьи из квартиры, так гражданин прямо на моих глазах умер от инфаркта. Не хотелось бы повторить впечатление. Надо ей ноги повыше положить и кофту расстегнуть.

Герой с некоторым смущением делает то, что предложил Пристав.

Герой. Марина Сергеевна! Эй? Вы меня слышите? Да она симулирует, наверное.
Пристав. Думаете? Как-то она дышит прерывисто.
Герой. Да нормально она дышит.
Пристав. И губы какие-то синие.
Герой. У нее всегда такие губы.
Пристав. Я не слышу у нее пульс. Надо скорую срочно вызывать.
Герой. Черт! Черт! Черт! А как она сюда приедет? Мы-то на дрезине и моторной лодке почти сутки добирались.
Пристав. На такие случаи вертолет есть.
Герой. Ну, да-да, конечно. Сейчас проверим.
Герой пытается позвонить в «скорую».
Герой. Нет сети. (со злостью) Нашла, куда сбежать, злобная карга! Думала, я ее на Северном Урале не найду. Но я вычислил, что она в молодости сюда все время на сплав ездила. Со «скорой» вот только что делать?
Женщина издает слабый хрип.
Пристав. А давайте я на улицу пойду – сеть поищу? Что-то мне тоже нехорошо. У меня - с такой работой, у самого сердце - вот-вот…
Пристав быстро выходит, Герой и Женщина остаются одни. Женщина начинает приходить в себя. Выходя из забытья, она смотрит на Героя удивленно и растерянно.
Женщина. Васенька?
Герой. Неожиданно… я для вас снова - «Васенька». Дочь моя где? Вы ведь не разрешаете ей бегать одной по заброшенному таежному поселку? Куда вы ее увезли, чтобы не дать нам возможность видеться.
Женщина издает слабый звук, который герой принимает за согласие с его словами.
Герой. Значит, все-таки в доме.

Герой проходит из угла в угол. Заглядывает на печь, но там только кошка. Открывает одну дверь – там какое-то небольшое хозяйственное помещение, плотно набитое хламом. В горницу вываливаются какие-то тазы и швабра. Герой направляется к другой двери.
Женщина, пошатываясь, поднимается с дивана.

Женщина. Туда – не смей.

Герой останавливается и начинает препираться с Женщиной негромко, так, чтобы не испугать ребенка, который, по его мнению, находится где-то рядом.

Герой. Предлагаю в последний раз решить это дело по-хорошему. Давайте, не будем шуметь – пугать ребенка, вы – всего лишь бабушка, а я – отец, закон на моей стороне. Соня!
Женщина встает у него на пути.
Женщина. Я не позволю тебе приблизиться к моей внучке, которую я пять лет, до этого проклятого суда, растила без твоего участия – на свои, весьма скромные, доходы.
Герой. Вы так все и объясняли моей дочери?
Женщина. Разумеется.
Герой. Вы же в курсе, какие у меня были проблемы.
Женщина. Конечно. У наркоманов всегда очень много проблем.
Герой. И это вы говорили моей девочке?
Женщина. Да.
Герой. Но это уже в прошлом, я был на реабилитации, потом жил послушником в монастыре.
Женщина. Очистился духовно и физически?
Герой. Я работаю, зарабатываю, занимаюсь спортом и волонтерской деятельностью. Теперь я могу быть отцом.
Женщина. Возможно. Но это даже хуже. Потому что ты – да, справился. А моя дочь - моя Катя, твоя бывшая жена, - в могиле. И это ты виноват. Ты ее подсадил. Ты убил мою дочь и оставил своего ребенка сиротой. И это тоже Соня скоро узнает.
Герой не сразу находится, что сказать, но потом берет себя в руки.
Герой. Тогда я тем более должен ей объяснить, что все это было не так, все это было иначе. У Кати уже были проблемы, когда я появился в ее жизни. Вы сами попросили меня за ней присмотреть. Еще когда мы с вами были любовниками, моя дорогая бывшая начальница. Об этом факте моей биографии вы ведь Соне не рассказали?
Женщина. Об этом – нет.
Герой. Не сомневался. А не в этом ли, на самом деле, настоящая причина такой ко мне ненависти? Отойдите уже. Соня!
Женщина вцепляется в дверной косяк.
Женщина. Да какая разница – в чем причина? Сам подумай, нет никакой возможности нам теперь вместе растить этого ребенка! Слишком много всего между нами было - разного.
Герой. Вы правы, но вместе и не обязательно. Теперь это будет моя ответственность. Я забираю свою дочь с собой. Ваше время с ней закончилось.
Герой отталкивает женщину, стоящую у него на пути и открывает дверь, ведущую в глубину дома.
Герой. Тут никого нет!
Женщина. Разумеется, никого. Но уж проходи, раз открыл.
Женщина открывает шкаф и достает оттуда ружье.
Герой. Вы е… с ума сошли, Марина Сергеевна?! Да вас теперь на пушечный выстрел к моему ребенку не подпустят!
Женщина. Молчи!
Женщина направляет ружье на Героя.
Герой. Вы хотите меня убить?!
Женщина. Нет, у меня другие планы.
Женщина с ружьем наступает на Героя. Герой, пятясь, перемещается в открытую им комнату, которая оказывается детской.
Женщина. Рядом с кроватью – остановись.
На кровати навалены игрушки, на стене над ней висит увеличенная фотография какой-то маленькой девочки.
Женщина. Снимай штаны!
Герой. Что?!
Женщина. Теперь немного нужно, чтобы посадить человека за педофилию. Несколько незатейливых манипуляций на фоне детских игрушек, - я все это сниму на телефон, - и железное доказательство твоих порочных наклонностей готово. Появишься еще раз на пороге моего дома – отправишься под суд.
Герой. Идите к черту! Я не буду.
Женщина. Лучше не спорь, а то манипулировать будет вообще нечем.
Женщина взводит курки.
Все это из горницы наблюдает Судебный Пристав, который незаметно для Героя и Женщины вернулся в дом. Оценив ситуацию, Пристав хватается за сердце и тихонечко ретируется из дома, так и оставшись незамеченным.
Герой. Вам это даром не пройдет.

Герой начинает расстегивать джинсы. Женщина одной рукой достает телефон и начинает снимать, сама при этом отворачивается в сторону.

Герой. Марина Сергеевна, - кивает на портрет, - я не могу это делать рядом с портретом моей дочери.
Женщина. Это моя дочь! (с презрением) Ты даже не видел детские фотографии своей покойной жены! И как твоя дочь выглядит – не знаешь!

Этот разговор ослабляет внимание Женщины, что позволяет Герою метнуться к ней и вырвать ружье из рук. Ружье при этом стреляет. Выстрел разносит детский портрет на стене вдребезги. Это их обоих отрезвляет.
Женщина садится на пол, закрывает лицо руками. Герой – с ружьем в руках – подходит к осколкам портрета, присаживается, начинает их складывать.

Герой. Значит, в детстве Катя была такой.

Женщина раскачивается, сидя на полу.

Женщина. Доченька моя… Душистая моя булочка… Мои глаза, мои пальцы, второе мое цветение перед глазами. А ведь это я сама привела его в наш дом, познакомила с тобой. Думала, такой серьезный, такой положительный – будет для тебя, дурочки малолетней, хорошим примером. Как это все получилось? Он устроился в нашу контору курьером, привозил мне разные бумаги на подпись. Ждал у двери - пока я не поставлю свой автограф. Один раз я с этим здорово затянула - просто у меня тряслись руки. В нашу богадельню тогда наведалась выездная налоговая. И у меня нарисовался нешуточный шанс оказаться крайней. В общем, он смотрел, смотрел, как я сражаюсь со своим пером, и вдруг сказал. «А, давайте, мы помолимся вместе. Когда вместе, Бог обязательно услышит». Подошел и опустился на колени рядом с моим креслом. И взял мои руки в свои руки…
Герой. Мне тогда было двадцать пять, и я решил встать на путь истинный. Моим проводником был Иисус - по всем признакам тоже завязавший наркоман. Спасибо Божьему Сыну, я спрыгнул, но оказался совсем один. Ведь все друзья остались в другой жизни. Поэтому, когда Марина решила меня пригреть, я был очень ей благодарен. Так благодарен, что решил сам, ничего не говоря своей неожиданной любовнице, спасти ее дочь – тебя, Катя. Я ведь сразу понял, что ты балуешься запрещенными веществами. Должен же я был ради этого стать авторитетом для старшеклассницы? Должен. Я – эксперт в волновавшем тебя вопросе. Как так получилось, что однажды ты уболтала меня «поставиться» вместе, – черт его знает. Но тогда мы вдвоем поймали такую волну счастья, что я сразу понял. эта волна и есть Бог. Если не лететь на ней, все остальное не имеет смысла.
Женщина. Что ты там рассматриваешь?! Ведь у тебя уже давно новая жена есть. Не то, что я, старуха, не то, что Катька, наркоманка. А хорошая, правильная жена, бизнес у вас общий, дом полная чаша - благодаря ее папе. Детей только нет, и не будет. А ей очень хочется. Ты ведь поэтому вспомнил про свою дочь, которую не видел с ее трех лет? Чтобы угодить своей новой жене? Чтобы ей было, кого водить в музыкальную школу? Не так, что ли, разве?
Герой (помолчав). Все так. Чтобы угодить женщине, которая поверила, а потом еще раз поверила, дождалась, помогла мне справиться с моей бедой, а теперь хочет, но не может быть матерью. Чтобы отвязалась она уже от меня, спасительница чертова, чтобы занялась уже кем-нибудь еще. Потому что мне нужен глоток воздуха в моей жизни. Потому что каждый раз, когда я вижу облако, похожее на собаку, я могу заплакать, а мне стыдно, когда на меня в это время кто-то пристально смотрит.
Женщина. Не смей! Не смей так говорить! Ты не должен все это видеть!
Герой. Почему?
Женщина. Потому что я тоже теперь везде вижу собак!
Герой. В рисунке обоев?
Женщина. Да.
Герой. А я - в грязном снеге.
Женщина. Я – в кофейном остатке. Почему она их все время рисовала?
Герой. Говорила, что есть люди – кошки и люди – собаки, и что она – собака. Наверное, я тоже – собака.
Женщина. И я. Старая дворняга с седой мордой.
Герой. Знаешь, я тоже не веселый лабрадор.
Женщина. А она их любила. Ее щенков однажды даже купили на календарь.
Герой. Катя была настоящей художницей.
Женщина. Но она бросила рисовать, когда связалась с тобой!
Герой. Ты не общалась с ней и не знаешь! За то время, что вы с ней не виделись, она даже закончила школу дизайна.
Женщина. Правда?
Герой. Правда. (помолчав) Катя была уже несколько месяцев «чистая», когда она взяла Соню и пошла к тебе мириться. Что же ты ей сказала, если потом ее нашли прямо в парке. Врачи сказали. она не могла не понимать, что умрет. Ребенок ползал рядом на траве.
Женщина ( помолчав, глядя в глаза). Я сказала ей, очень люблю тебя, дочка, и прощаю, что ты так долго меня с ним обманывала, что пустила свою жизнь под откос, но ты должна уйти, потому что опять попыталась меня обокрасть. А еще я сказала. я знаю, ты не сама это придумала, это он попросил тебя это сделать, потому что ты не знала, где у меня в спальне лежит золото, а он видел. Он – это ты.

Герой молчит.

Женщина. И, да, ребенок ползал прямо по траве. А походный набор наркомана, похоже, хранился в одной сумке с молочной смесью.
Герой. Хватит заговаривать мне зубы. Говори, где находится мой ребенок!
Женщина. Никогда, никогда - слышишь!
Герой направляет на нее ружье.
Герой. Еще как скажешь! Но сначала выключи эту чертову песню! Ты же знаешь, что я ее ненавижу! Когда ты только успела ее включить!
Женщина. Песню? Какую песню?
Герой. Ты издеваешься?
Женщина по-настоящему пугается.
Женщина. Но здесь тихо, ничего не играет.
Герой. Хочешь выставить меня сумасшедшим?
Женщина. Нет, нет.
Герой. Точно хочешь! Чтобы я поверил, что не могу приближаться к своей дочери!
Женщина. Нет, нет, что ты. Что хоть за песня?
Герой. Ты, что? Правда, ничего не слышишь?
Женщина (с сочувствием и страхом). Ты снова употребляешь?
Герой. Нет, конечно, нет. Пошла по второму кругу. Точно ничего не играет?
Женщина. Вроде, стиральная машинка гудит.
Герой. Значит, поймал шизу.
Женщина. Что это значит?
Герой. Врач сказал. такие последствия. Очень редко бывает, только когда сильно волнуюсь. (стонет) Опять началась сначала!
Женщина. Может, хочешь водички? Или – чего покрепче?
Женщина хочет выскользнуть из комнаты.
Герой. Нет. Помоги мне!
Женщина. Как?
Герой. Нужно петь или декламировать. Вместе. Громко. Мне ничего не идет в голову. Начни что-нибудь.
Женщина. Ладно. (неожиданно для самой себя) «Ах, Арлекино, Арлекино, нужно быть смешным для всех…»
Герой (изумленно). Я не знаю слов.
Женщина. Честно говоря, я тоже. Что же тогда? Что б мы точно оба знали. «Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины…»

Герой подхватывает, пытаясь перекричать свою галлюцинацию. Женщина повторяет его интонацию.

Герой и Женщина. «… ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык!»
Герой. Песня стала тише.
Женщина. Сейчас мы ее совсем прогоним.
Женщина молитвенно складывает руки.
Женщина. Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое, да придет Царствие Твое! Да будет воля Твоя на земле, как и на небе…
Герой кидает ружье в сторону. Складывает руки в молитве. Они читают вместе, синхронно, как единое целое.
Герой и Женщина. Хлеб наш насущный дай нам на сей день, и прости нам грехи наши, как и мы прощаем должникам нашим…
В этот момент входят Врач и Медсестра скорой помощи.
Врач. Здравствуйте. Где больная женщина?
Женщина кидается в сторону медицинских работников.
Женщина. Это ошибка! Больной тут мужчина, наркоман или шизофреник! Совсем погубил свое здоровье неправильным образом жизни! Слышит какую-то песню! Угрожал мне оружием! Зафиксируйте, пожалуйста, его состояние. Можно ли такому доверять ребенка?!
Герой. Какую песню? Что она несет! Опасная для ребенка здесь эта женщина! Вот, послушайте сами.
Герой достает свой телефон и включает диктофон. На аудиозаписи – весь их предшествующий разговор.
Аудиозапись - звучит голос Женщины. «Снимай штаны!» - и т.д..
Женщина. Прекрати!
Женщина повисает на руке Героя. Она пытается отнять у него телефон, но безуспешно.
Аудиозапись – голос Женщины. «Манипулировать будет вообще нечем!»
Герой (Врачу). Вы же видите, кто из нас тут невменяемый? И с ней наедине – маленькая девочка! А я, заметьте, ни одного нецензурного слова!
Герой и Женщина продолжают бороться за телефон. Женщина выбивает телефон из руки Героя, он падает и оказывается в недоступном месте – в какой-то щели в полу, откуда по-прежнему раздается запись.
Голоса Мужчины и Женщины на записи. Потому что я тоже теперь везде вижу собак! - В рисунке обоев? - Да.
Врач и Медсестра смотрят друг на друга со значением.
Медсестра. Однако…
Герой и Женщина уже оба хотят это прекратить и энергично пытаются вытащить телефон. Наконец, Герой, выламывает половицу, а Женщина ломает телефон пополам.
Врач скорой помощи (устало - медсестре). Свяжись с диспетчерской, пожалуйста, Люда, тут нужна специализированная психиатрическая бригада – для обоих. И сообщи, что тут какой-то несовершеннолетний – похоже, придется изымать.
Герой и Женщина переглядываются и немедленно успокаиваются.
Женщина. Вы не так поняли, я совершенно здорова!
Герой. И я – буквально недавно взял справку от врача! Просто эмоции зашкаливают, знаете ли!
Женщина. У нас с бывшим зятем вышло небольшое недоразумение!
Герой. Но вообще все в полном порядке. Мы очень ответственные люди!
Женщина. И прекрасно заботимся о нашем ребенке!
Медсестра. Не очень на это похоже.
Девочка. Это правда! Они очень хорошо обо мне заботятся.

В окно с улицы неожиданно влезает Девочка.

Женщина(всплескивает руками). Зачем ты вернулась? Что я сказала тебе делать?!
Девочка. Услышу шум моторки – бежать на хутор к староверам. И там ждать тебя.
Врач и Медсестра переглядываются.
Медсестра. Здесь ближайший хутор в 5 километрах. Вы хотели, чтобы девочка шла одна через тайгу? (Девочке) Хочешь полетать с нами на вертолете?
Женщина теряется.
Герой. О чем вы вообще! Я должен был ее проводить, но, знаете, единственный раз в жизни опоздал – мы разминулись буквально на минуту!
Женщина. Вот из-за этого мы и ссорились.
Медсестра. То есть все это – семейная разборка? Мы сюда зря спешили? Вместо того чтобы спасать жизни тех, кто, на самом деле, в этом нуждается? Вы, вообще, слышали об ответственности за ложный вызов?
Врач. Кто из вас звонил в скорую и сообщил о сердечном приступе?
Герой. Судебный Пристав.
Врач. И где же он?

Женщина и Герой переглядываются.

Женщина. Что-то его давно не видно.
Девочка. Это дяденька в форме, который лежит в крапиве и хрипит так страшно?
Медсестра. Хрипит?
Герой. Этот бедняга говорил, что у него слабое сердце.
Врач скорой помощи. Слабое сердце? Это меняет дело. Где наш больной?
Девочка. Вон там, прямо за калиткой.
Врач и Медсестра подхватывают свои чемоданчики и уходят на помощь Приставу. Девочка, Герой и Женщина остаются втроем.
Девочка. Я вернулась, потому что мне стало очень интересно, кто приедет на моторке.
Женщина. Ты все слышала?
Девочка. Вы читали стихи.
Герой. Соня, ты знаешь, кто я?
Девочка. Вы когда-то… кормили меня пшенной кашей…
Женщина. Сонечка, этот человек – твой отец.
Девочка. Правда?
Женщина. И он, я тебе говорила, чудовище.
Герой. Это не так! Я хороший!
Женщина. Он хочет забрать тебя и увести с собой.
Девочка. Зачем?
Герой. Я хочу, чтобы ты жила в большом городе, чтобы у тебя была хорошая школа.
Женщина. И, кроме хорошей школы, мачеха, которая никогда не забудет, что ты ей чужая.
Герой. Наоборот, моя жена очень ждет, когда мы приедем вместе.
Женщина. Не бойся! Этого не произойдет! Я тебя спасу!
Герой (Женщине). Спасать ее нужно от тебя, сумасшедшая баба! (Девочке) В городе у тебя каждый день будет мороженое, новый телефон и – много новых друзей.
Девочка. Друзей…
Женщина. Соня, не слушай его! Скажи, что не хочешь никуда ехать! Что его вообще не знаешь и не любишь!
Герой. Соня, но ведь ты меня знаешь!
Девочка. Знаю.
Женщина. Нет!
Герой. Соня, твоя мама тоже ушла со мной от твоей бабушки! И мы были счастливы, очень счастливы!
Женщина. Заткни уши - и бежим в лес!
Герой. Идем в лодку - будем жить вместе, как жили раньше!
Девочка смотрит на одного, потом на другую, а затем неожиданно становится на четвереньки и залезает под стол.
Герой. Эй, ты чего?! Я не понял? Куда ты полезла?
Девочка в ответ коротко лает. Женщина закрывает лицо руками.
Женщина. О нет, только не это!
Герой (Девочке). Что это за цирк?!
Женщина. Не трогай ее сейчас.
Герой (Девочке). Вылезай, я не сказал ничего такого.
Женщина. Тебе, правда, лучше оставить ее в покое.
Герой. Тебе самой лучше оставить нас в покое.
Герой наклоняется, чтобы вытащить Девочку из-под стола, но с криком ретируется.
Герой. Ты еще и кусаешься! Совсем с ума сошла?!
Герой растерянно потирает укушенную руку. Девочка забивается под столом в самый дальний угол.
Женщина (обреченно). Сошла с ума, да. Ты добился, чего хотел, – все, действительно, стало, как раньше. Именно такой я и получила твою дочь после смерти Кати – она ходила на четвереньках, спала и ела под столом. Она не кусалась, нет - лизала мои руки. Вместо того, чтобы разговаривать. И в этом нет ничего удивительного, если вспомнить, кто ее отец и что ей пришлось из-за тебя пережить.
Герой. Опять я виноват?! Да ты сама ее напугала сейчас – своей истерикой. Как и тогда - в тот черный день – сначала выставила их из дома, а потом каталась при ребенке по полу и кричала, что теперь у Сони нет матери. Тут любой забудет, как говорить.
Женщина. Я пожертвовала всем – работой, карьерой, квартирой в большом городе, чтобы ее вылечить. Я живу старухой в резиновых галошах в этом медвежьем углу, чтобы только она росла в тишине и покое, на свежем воздухе - среди цветов и земляники. И вот, наконец, она стала похожа на человека, и тут являешься ты – и она опять лает. И после этого ты говоришь, что можешь быть для нее отцом? Что хорошего ты для нее сделал?
Герой. Ты даже не представляешь, какие мне пришлось приложить ради нее усилия. Ради моей дочери я стал нормальным человеком. Хотя ты в свое время очень постаралась, чтобы передо мной закрылись все двери. Чтобы я оказался под забором. Но я все преодолел, - с Божьей помощью, да! И теперь я смогу сделать для нее очень многое! То, что тебе никак уже не доступно! Я дам ей хорошую семью.
Женщина (с улыбкой). Ты напрасно старался, мы оба знаем, что ты не можешь измениться. Тебе это все очень скоро надоест. Как ты говорил? Волна – это и есть Бог?
Герой (помолчав). И ты тоже. Измениться не можешь. Скажи честно, все эти подвиги ты совершаешь не из любви к девчонке, а из ненависти ко мне. Не можешь простить. То, что я ушел от тебя к твоей дочери. Мне иногда кажется, что ту цепочку, которая была в кармане у Кати, ты сама ей и подложила.
Женщина. Ненавижу тебя!
Герой. Взаимно.
Они расходятся по разным углам, отвернувшись друг от друга.
Девочка(под столом). Человеку – лаять нельзя, а собаке – можно. В тот день, когда я в последний раз видела маму, я тоже была собакой. Мы сначала были в гостях у бабушки, и я лазила под столом и диванами. Там я нашла столько всего интересного! Но потом бабушка вдруг рассердилась и начала на маму ругаться. Я должна была их помирить, но растерялась. Мы с мамой после этого сразу ушли и очень долго гуляли между деревьями – мама кое-что искала – а я ей помогала. Я была ее верный охотничий пес. Я тогда для мамы очень постаралась, ведь я была перед ней виновата. Я должна была кое-что бабушке рассказать, но не стала. А потом мама лежала на траве, а я бегала вокруг на четырех ногах и старалась ее разбудить. Я дергала ее за волосы зубами. Я видела, так делают другие щенки. А потом я поняла, что происходит что-то очень плохое и побежала звать на помощь и лаяла, лаяла, лаяла. Но меня никто не понимал. Я была плохой собакой. Хорошая собака должна была спасти своего человека!
Женщина делает шаг навстречу Герою.
Женщина. Да, ты прав, я присвоила Соню, я просто эгоистка. И всегда ей была. Я и дочь поэтому потеряла. Не хотела замечать очевидного. А звоночки-то были! Еще какие звоночки! А у меня карьера, личная жизнь – с молодыми-красивыми сотрудниками. И я ее к тебе ревновала тоже, что правда то правда. Но я никогда бы не сделала такого – оклеветать свою дочь! Я ведь ее любила, да и тебя тоже - тогда. Я бы не стала так унижаться! Васенька, пожалуйста, не забирай у меня нашу девочку! Оставь ее мне! Ну, зачем тебе она? У тебя ведь и так все хорошо! А мне нужен какой-то смысл… Ты ведь последовательно лишил меня всего. Мне ведь совсем будет незачем жить на свете без нее дальше!
Герой. Был бы рад, но не могу. Ты говоришь. у меня все хорошо, - это не так. Хочешь знать, почему я, на самом деле, сюда приехал? Потому что я и, правда, наркоман. Хоть и не употребляю уже несколько лет. Но тут вдруг подумал. а зачем? Чего ради? У меня ведь самого главного в жизни нет – самоуважения. Потому что ребенка больного бросил. Потому что не помню. а, может, я, на самом деле, Катю тогда попросил у тебя что-нибудь взять. Я ведь, в отличие от нее, тогда все время под кайфом был, не очень за свой язык отвечал. И вот я купил чек. И сварил. Но остановился - решил использовать свой последний шанс - найти дочь. Чтобы хоть что-то исправить. Поэтому – извини, но – нет. И для меня возвращение Сони тоже – вопрос жизни и смерти.
Герой и Женщина смотрят друг другу в глаза. А потом - на ружье, которое лежит между ними посреди комнаты. Слышен гул приближающегося вертолета.
Девочка. Вертолет…

Герой и Женщина не слышат ничего. Они, напряженно глядя друг на друга, делают по одному шагу в направлении оружия. Гул вертолета усиливается. Герой и Женщина делают еще один шаг – до ружья остается только протянуть руку. Гул вертолета все громче.

Девочка. Вертолет летит!

Грохот вертолета заполняет все – и Герой с Женщиной бросаются к ружью одновременно. Вцепляются в него, дергают каждый в свою сторону, но никто не может одержать верх. И вдруг гул стихает.
Девочка вылезает из-под стола.

Девочка. Я слышала, что тот дядя, который хрипел в кустах, - Пристав - до этого звонил в полицию и говорил, что у нас вооруженный преступник взял заложника. Что это значит?
Взрослые, наконец, обращают внимание на ее слова. Они замирают, вцепившись в ружье, оглядываются на нее с изумлением.
Женщина. Детка, ты снова начала говорить?
Герой. Ты больше не собачка?
Голос, усиленный мегафоном. Это полиция, дом окружен! Бросьте оружие, отпустите заложника и выходите с поднятыми руками!
Пауза.
Женщина. Отдай мне ружье! Я выйду и сдамся. А ты – можешь спасаться за ее счет.
Герой. Не дождешься. Врачам все равно, кого лечить, ментам все равно, кого арестовывать. Заложниками будете вы, сдамся - я. Все возьму на себя.
Женщина. Ну уж нет, я не позволю тебе чувствовать себя благородным героем. Только не это! Не помнит он, просил или нет мою дочь - украсть у меня золото!
Герой. Да тебе на твою дочь всегда насрать было! Сама только что сказала! Унизиться она не могла! Так я тебе и поверил!

В окошко слепит прожектор. Девочка подходит к взрослым и легко отбирает у них обоих ружье.

Девочка. А если это я?! Я положила маме в карман ту блестящую цепочку? Ползала под диваном, нашла ее на полу и положила в карман маме. Не знаю зачем. Просто я так играла. И не сказала об этом, потому что собаки ведь не умеют говорить, а я тогда была собакой.
Голос, усиленный мегафоном. Повторяю! Отпустите заложника и выходите из дома, или мы начинаем штурм!
Девочка (в сторону окна). Я сдаюсь! Сдаюсь!

Девочка поднимает ружье над головой и выбегает из дома.

КОНЕЦ